Дело об убийстве Светланы Савиной. Прения сторон

Сегодня, 10 марта в Ковровском городском суде состоялись прения сторон по делу об убийстве жительницы нашего города Светланы Савиной. Возможность озвучить позицию получили как представитель государственного обвинения, так и адвокат подсудимого.

Так вышло, что за этим делом GK начал следить задолго до суда и даже до возбуждения уголовного дела. Напомним, к нам обратился молодой человек, сын погибшей (как впоследствии стало понятно) Светланы Савиной. Его мама ушла из дома вечером и не вернулась ночевать. Сын был встревожен и хотел, чтобы поиски начались раньше юридически означенного срока – трёх суток.

Далее – трагическая развязка и чудовищные подробности. Стало известно, что Светлана Савина была убита, а тело её расчленено. Убийца был задержан – ковровчанин Кирилл Александров, в квартире которого и нашли фрагменты тела Светланы.

Когда расследование уголовного дела завершилось, и материалы поступили в суд, GK стал следить за судебным процессом. В предыдущем репортаже мы рассказали о допросе подсудимого.

Сегодня участники процесса получили возможность озвучить свои позиции и вступить в дебаты. Однако ни подсудимый, ни представители потерпевшей (погибшей) не нашли в себе сил для прямого диалога. Их позиции озвучили, соответственно, адвокат и гособвинитель.

Позиция гособвинения:

Прошу суд назначить Кириллу Александрову 12 лет в исправительной колонии строгого режима.

Надо отметить, что гособвинитель учёл факт признания вины, содействия со следствием и наличия у него несовершеннолетних детей. Иначе запрашиваемый срок был бы выше.

Кошмарный факт расчленения тела, который и сделал расследование и процесс такими резонансными, был квалифицирован как сокрытие улики. То есть, речь идёт не о садистских наклонностях, а о хладнокровии и цинизме.

Подсудимый задушил женщину во время конфликта, причину которого он не вспомнил. На следующий день, поняв, что совершил, мужчина отнес тело убитой в ванну. А сам отправился на дачу.

После «уикенда» за городом убийца вернулся в ту самую квартиру. С собой у него была ножовка. Он взял её именно и специально для того, чтобы реализовать свой план сокрытия улик. То есть, чтобы расчленить тело, а потом избавиться от фрагментов. Фрагменты тела мужчина выбрасывал в соседних дворах и гаражах.

Слышать всё это близким погибшей было невыносимо. Погибшую мать не вернёшь, однако требовать компенсацию в рублёвом выражении родные вправе. И это было сделано – три миллиона рублей за моральный вред.

Стоит напомнить, что на предыдущих заседаниях подсудимый с иском пострадавших не согласился, заявив, что сумма морального вреда сильно завышена. На заседании 10 марта защитник подсудимого вновь ходатайствовал о снижении суммы компенсации. Адвокат заявил:

К делу не приобщены никакие доказательства об изменении психологического состояния (родных – прим. авт). Хотя бы справку от психолога предоставили бы!.. В иске упоминается, что из-за эмоционального потрясения потерпевшему труднее дается учеба. При этом не предоставлены никакие доказательства. К примеру, табель о снижении успеваемости.

Увы, как бы жестоко не звучало, судебное дело – это совокупность фактов и доказательств. Фемила измеряет и взвешивает всё, в том числе и безутешное горе сына… Впрочем, степень доказанности установит суд, точнее, судья Сафронов.

Что касается адвоката убийцы, он так же как и гособвинитель, отметил факт сотрудничества подопечного со следствием. Однако срок, запрошенный гособвинителем (12 лет) посчитал слишком большим.

Ответом стало выступление адвоката потерпевших. Да, в уголовных процессах это распространённое явление. Надо понимать, что потерявшему близкого и убитому горем человеку порой непросто чётко и грамотно изложить свою позицию, эмоции захлёстывают. Эту функцию берёт на себя адвокат, представитель потерпевших. В данном случае, его позиция была такова:

Заявления подсудимого мы расцениваем как очередной плевок в лицо. Если мы говорим о том, что на эмоциональном фоне потерпевшему гораздо сложнее сосредоточится на учебе, это не значит, что у него понизилась успеваемость. И говорить о том, чтобы доказывать подобные вещи – это за гранью. Поэтому речь защитника сведена к перечитыванию положений законов, а именно фактическая наполняемость этих положений не прозвучала. Выступление защитника совершенно голословное и не основанное на материалах дела. Нет, никакой фактической составляющей для снижения морального вреда.

Прения завершены. Далее – последнее слово подсудимого, после чего федеральный судья Сафронов примет решение, руководствуясь законом и своим убеждением.