Почему живодёров не наказывают, при том, что зооволонтёры на них регулярно заявляют в полицию? И что делать, чтобы стало по-другому?
Факт налицо, а оснований нет
День защиты прав животных, который отмечался 10 декабря, подтолкнул журналистский интерес выяснить, как они соблюдаются в нашем городе. Если кратко – никак. Не только в текущем, но и в предыдущие лет 8 уголовные дела по 245-ой статье Уголовного кодекса правоохранители не возбуждали. Парадоксально, если учесть, что добровольцы, помогающие животным, регулярно выкладывают посты в соцсетях об измывательствах над четвероногими.
Читайте новости и статьи в нашем ТГ-канале GorodKovrov. Подписывайтесь!
«Лично писала несколько заявлений в полицию, – рассказывает владелица ТГ-канала «Помощь животным на передержке Коврова» Кристина Молчанова. – Вспоминаю ужас, который творился пару лет назад в посёлке Достижение… Мужчина посадил на цепь трёх собак, у них не было ни еды, ни воды. Им уже даже нечем было ходить в туалет, когда соседи решили обратиться к нам. Мы организовали группу, ездили и кидали через забор еду. Я писала заявление, звонила в полицию, на что отвечали сухо: проведём проверку… Времени ждать не было, я написала пост с просьбой помочь мне “растормошить” полицию, и мне повезло! На следующий день позвонил участковый, и мы поехали на место. Он жестокого обращения не увидел… Но заявление принял, так как обязан. Далее была куча моих звонков с просьбой поторопиться, так как животные были истощены до крайности. В итоге участковый переговорил с “хозяином”, и тот вывел нам собак с территории. Мы их забрали на передержку. Через несколько дней мне пришла отписка, что проверка проведена, оснований уголовного дела нет. И всё».
Вот убьют, тогда и обращайтесь
Справедливости ради надо сказать, что это отнюдь не ковровский феномен. Об том, что наказывать мучителей четвероногих в нашей стране не в тренде, свидетельствует судебная статистика. По крайней мере, та, что есть в открытом доступе. Во Владимирской области в последний раз за жестокость по отношению к животному осудили в 2019 году. Житель Гусь-Хрустального района согласился умертвить дворнягу, надоевшую своей хозяйке, и «нанёс обухом топора два удара в область головы». Цена мучительной гибели животного – год исправительных работ и удержание 5 процентов от зарплаты в пользу государства.
В целом по России за 2023 год по 245-ой статье УК были осуждены 95 человек. Восьмерых лишили свободы. Больше всего оштрафованных – 24. Остальные приговорены либо к ограничению свободы, либо к условному её лишению, либо к исправительным работам.
95 на всю страну за целый год – это, конечно, мало. Почему так негусто, объяснили в полиции Коврова. Дело не в нерадивости сотрудников, а в формулировки статьи.
«Есть два случая, которые трактуются как жестокое обращение – это гибель животного или причинение ему увечья. То есть такие ситуации, когда кормят плохо, выгуливают редко или собака часами воет от того, что надолго остаётся одна, под действие статьи не подпадают, – объясняет официальный представитель межмуниципального отдела МВД «Ковровский» Елена Жукова. – И ещё один важный момент: нужно доказать, что подозреваемый действовал с умыслом. Из корыстных или хулиганских побуждений».
Вещь или личность?
Правоохранители признают, что статья нерабочая. И чтобы живодёры не чувствовали себя безнаказанными, нужно вносить изменения не только в понятие «жестокое отношение», но и в то, что считать правами животных.
«А что такое права? Это свод правил, которые придумал человек, чтобы как-то организовать жизнь в социуме. У животных, которые находятся в естественной для себя среде, конечно, никаких прав нет. Они живут по законам природы. Поэтому права животных, которые живут рядом с человеком, в его социуме, придумывает человек. И тут встаёт вопрос – кем считать животное в социуме человека? Это личность или вещь? – рассуждает основатель школы для собак и их людей «Добрый друг», кинолог и зоопсихолог Юлия Макурина. – Домашнее животное не может обеспечить себя ни едой, ни водой, ни условиями проживания. Всё лежит на плечах человека. Значит, животные – это вещи? Собственно, так они и определяются в действующем законодательстве. Но животное может чувствовать, испытывать страдания, боль, оно нуждается в социальном общении. Значит, животное – это личность? Такой позиции придерживаются зоозащитники. Я думаю, никто не может дать правильный ответ на этот вопрос. Потому что никто не знает, как правильно».
Тем не менее, рассказывает Юлия, ещё в середине прошлого века в Великобритании было проведено исследование благополучия сельскохозяйственных животных. Его инициаторы объясняли его цель так: раз уж мы употребляем животных в пищу, то необходимо обеспечить им хорошие условия жизни. Результатом изысканий стала одобренная впоследствии на международном уровне «Концепция пяти свобод животных»: от голода и жажды; от дискомфорта; от боли, травм или болезни; свобода естественного поведения и свобода от страха и стресса.
Кто свидетель? Чур, не я!
Причём критерии благополучия применимы не только к сельскохозяйственным животным, но и к питомцам, проживающим непосредственно рядом с человеком. То есть к собакам, кошкам, к мелким грызунам и так далее. И если хотя бы одна свобода поругана, то обращение с питомцем уже можно негуманным. Однако не всё так прямолинейно. Если человек заморил собаку голодом, содержит её в плохих условиях, бьёт, истязает, то очевидно, что это жестоко.
«А можно ли считать жестоким обращением с животным применение корректирующий амуниции на собаке, которая показывает девиантное поведение? Ведь оно причиняет ей боль, – рассуждает Юлия Макурина. – Или если собака регулярно находится на самовыгуле и рискует заблудиться и остаться без еды или попасть под машину и получить травму, то можно ли это назвать жестоким обращением с животным? Ведь при этом хозяин может её любить и кормить, когда она на территории его дома».
«Собаки и кошки в Коврове массово на самовыгуле. А потом мы находим коробки с котятами и щенками или животных, привязанных в лесу к дереву и обречённых на мучительную смерть, – подтверждает Кристина Молчанова. – И найти их “хозяев” практически невозможно. Сразу все соседи и очевидцы поголовно отнекиваются, что ничего и никого не знают и в полицию не пойдут, потому что им проблем не нужно».
А нет свидетелей – нет возможности доказать умысел. И нет оснований возбуждать дело. Вот так и замыкается круг безнаказанности и, следовательно, безответственности.
И что делать?
На этот вопрос у Кристины и Юлии, ответ схожий: доработать законодательство. Привлечь мнения всех специалистов, кто так или иначе работает животными, и чётче определить понятие жестокости, определить её границы и разработать метод контроля их соблюдения.
Если в верхах думать об этом не спешат, можно попробовать толкнуть процесс с низов. Создать петицию с требованием внести изменения в закон. Или подключить к процессу депутата. Можно и городского уровня, но быстрее будет, если регионального. Например, в Законодательном собрании Владимирской области есть как минимум два подходящих комитета: комитет по аграрной политике, природопользованию и экологии и комитет по вопросам государственного устройства, правопорядка и местного самоуправления. Народные избранники могут обратиться с соответствующей законотворческой инициативой к коллегам этажом выше – в Государственную Думу. Потому что совершенствовать федеральное законодательство вправе именно она.
Путь ещё короче – просить содействия сразу у депутата Госдумы. Тем более, что у Коврова есть свой в ней представитель – Алексей Говырин. Как любой другой представитель высшего органа законодательной власти он имеет право инициировать изменения в действующее законодательство.
«Но воспитывать людей только с помощью кнута, штрафуя, лишая свободы, на мой взгляд, эффекта не даст, – говорит Юлия Макурина. – Нужно пропагандировать и обучать гуманному и ответственному отношению. Мы ведь разные виды, и мы по-разному живём, у нас разные системы общения. Люди не разбираются в биологии животных, не знают их повадки, не знают, как формируется их поведение. Часто они действуют импульсивно, наказывают животное физически, не понимая мотивов его поступков».
В качестве возможного – и работавшего! – способа кинолог вспоминает практику, действовавшую в СССР, когда желающим купить собаку служебной породы необходимо было закончить школу ДОСААФ. Там будущим владельцам преподавали зоопсихологию, правила воспитания щенка, азы ветеринарии и другие полезные знания. А когда щенка покупали, с ним нужно было ходить на дрессировочную площадку. Впрочем, на неё можно было ходить с любыми породами, даже с декоративными.
«Я считаю это было хорошее дело, очень правильное. И если бы можно было вернуться к такой организации, то и жестокости было бы намного меньше», – резюмирует Юлия Макурина.
А ещё одна назревшая мера – контролировать численность животных. Потому что волонтёров на всех не хватит. И начать можно с того, что переключить тумблер в своих головах о том, что гуманнее: стерилизовать собаку на самовыгуле или выбросить завязанными в пакет щенков, которых родила хвостатая «раба любви». Но уже это тема для отдельной дискуссии.
фото: архив GK, личный архив героинь публикации
