Пару лет назад у меня опыт работы с психологом. Он запомнился не только тем, что во многом изменил меня, но и тем, какие удивительно яркие сны я тогда видела — с путешествиями во времени и пространстве, с говорящими ламантинами, одеждой из бересты и автомобилями, которые способны ехать вверх по отвесной скале. Потрясающие видения посещали меня каждую неделю, как по графику — спустя сутки после занятия. Ни до, ни после таких, как в тот год, чудес мой мозг не выдавал.
Почему так случилось, как психологи работают с «ночными приключениями» своих клиентов и можно ли верить сонникам — об этом мы поговорили с психологом-практиком Анной Саркисовой. Уже 17 лет она работает консультантом, НЛП-практиком и арт-терапевтом, ведёт группы психологической поддержки для взрослых и детей. 25 сентября идеально подходит для такой беседы. Потому что сегодня отмечается Всемирный день сновидений.
Читайте новости и статьи в нашем ТГ-канале GorodKovrov. Подписывайтесь!
Закрыто на инвентаризацию
— Зачем человеку сон с психологической точки зрения?
— Наш мозг ежесекундно получает сумасшедшие объёмы информации: мы что-то чувствуем, нюхаем, слышим, видим, не говоря уже о больших мыслительных конструктах. И большую часть этого не успеваем переработать. Для меня лучшая аналогия – это склад, куда всё время подвозят продукцию. И рабочему нужно успеть распределить её по полочкам, чтобы было куда ещё ставить. Так вот сон – это период, когда мозг может спокойно разобраться на складе, так как сознание отключается и «не подвозит» нового. Кроме того, во сне мы многое можем для себя понять в максимально безопасных условиях, потому что для мозга нет разницы между тем, что происходит в реальности и тем, что мы воображаем. Во снах мы можем проиграть множество сценариев, связанных с прошлыми травмами или актуальными потребностями. Это сродни компьютерной игре: я могу примерять разные роли, ситуации, стратегии поведения. В жизни не могу позволить себе быть злым, а во сне превращаюсь в людоеда, и та часть меня, которая сидела взаперти, наконец вырывается. Обсуждая это на занятии с психологом, человек больше и лучше знакомится с собой, со своими потребностями. Это помогает стать более целостным.
— Я правильно понимаю, что во снах мы часто видим то, что находится в подсознании, и с чем по какой-то причине трудно иметь дело в сознательном состоянии?
— Действительно, мы не можем всю информацию держать в поле сознания. Нас бы разорвало, если бы мы пытались это делать. Поэтому сознание я сравниваю с фонариком, который направляют в тёмное пространство бессознательного. Куда попадает свет – то поле сознания. А всё, что вокруг – огромное и пугающее. При том, что там могут быть и очень приятные вещи, но просто не востребованные в данный момент. Или я на них не посветила и не увидела. Интересно, что в психологии есть мнения, что подсознание на самом деле не пассивно, а активно участвует в нашей жизни. Например, яркий экзистенциалист Ирвин Ялом вообще говорит о том, что сны спускаются из подсознания. То есть не я отсюда туда свечу, а оттуда сюда высвечивается необходимая информация, если какая-то тема моей жизни меня беспокоит, но я не успеваю должным образом о ней поразмыслить – не хватает времени, или она меня пугает, или слишком болезненная… Ялом проводит аналогию со сказочным Оле-Лукойе, который сидит в нашем подсознании и в зависимости от актуальной темы рассказывает разные сказки.
Как Фрейд не убоялся Волана-де-Морта, а Юнг вышел в космос
— У обывателя со сновидениями в психологии связаны два имени: Фрейд и Юнг. В чём, если коротко, методика одного и другого?
— Фрейд, если описать очень кратко и плоско, был убеждён, что мы вытесняем огромное количество информации, которое не проходит цензуру нашего сознания. И эти огромные стеллажи «запрещённой литературы» хранятся в подсознании и сигнализируют о каких-то наших комплексах и травмах.
— Вы согласны с этим?
— На мой взгляд, Фрейд несколько негативно смотрел на человеческую природу – с позиции невроза, с позиции «Что с тобой не так?» Поэтому и сновидения, по Фрейду, указывают на проблемные области, страхи, сексуальные мотивы – всё что ассоциируется с запрещённым, опасным и порицаемым. Тем не менее эта схема применяется и сейчас: то, что мы пытаемся выключить из своей жизни, всё равно до нас достучится, в том числе и через сны. Фрейд однозначно был новатором в том, что вообще заговорил об этом, открыто назвал Того-Кого-Нельзя-Называть. А так как все основные школы психологии выросли из психоанализа, то часть выкладок Фрейда, конечно, существуют у каждого крупного психолога, просто он по-своему их интерпретирует.
— Что как раз подтверждает Юнг, который был учеником Фрейда.
— Да, он в этом смысле более творческий и позитивно настроенный. Поэтому для него подсознание – это не склад с запрещенными товарами, а кладезь ресурсов. Юнг для себя вывел глобальное, общечеловеческое бессознательное, где хранятся знания о жизни в целом. И эти знания закодированы в символы, которые тождественны у самых разных народов, как, например, великая мать, символизирующая женское, родительское начала. Так вот он предлагал смотреть на сны через призму такой символики. То есть для Юнга бессознательное – это не контрабанда, а глубинные знания, космос, к которому можно прикоснуться.
Тихо сам с собою поведи беседу
— Какая из этих стратегий вам ближе?
— Я не любитель крайностей. Потому что в разных теориях есть интересные моменты, которые стоит использовать. Но если сужать рамки, то для меня сны – это всё-таки личная кодировка. Для аналогии: есть проективная методика «Дом, дерево, человек», где считается, что если я нарисую дупло у дерева, то это нечто негативное. Намёк на серьёзные психологические или физические травмы. Но в моей практике случались люди, которые рисовали дупло, потому что оно символизирует защиту, уют и тепло. И со снами абсолютно та же история. Поэтому я очень настороженно, даже негативно отношусь к сонникам – они поверхностны. Нужно разобраться, что конкретный сон значит для конкретного человека.
— Как это сделать?
— Прочувствовать. Например, гештальтист может предложить человеку стать приснившейся кошкой и понять, что она хотела бы выразить. То есть понять, представления о чём и как закодированы, и почему это так. Или, если смотреть на сон через призму психосинтеза, расценить сон как диалог с самим собой. Речь о субличностях, которые есть в каждом из нас и отвечают за разные надежды, мысли, установки, потребности. Так вот именно во сне эти субличности с нами разговаривают.
— А кошмары?
— Даже в них можно найти позитивное начало. Это могут быть вскрывшиеся опасения или потребности, которые кричат о себе. Но нужно, конечно, учитывать, в каком состоянии я сплю. Если у меня температура под сорок, понятно, что будет больше бредовых картинок, и есть смысл не слишком серьёзно к ним относиться. То же самое может быть с сильной усталостью или когда ты не трезв.
— А если лёг в 10 вечера, выпив морковный сок, окно открыто и телек до этого три часа не смотрел – а всё равно снится жуть?
— Задаться вопросом, что я чувствую.Потому чтолюбой сон оставляет эмоциональное послевкусие. Какое впечатление произвел? Чем запомнился? Какую могу взять из него информацию? Иногда можно даже какую-то запомнившуюся картинку взять и покрутить в сознании, побыть в ней и с ней. Понять, что за символы, о каких потребностях или опасениях говорят, как это может быть связано с настоящей ситуацией. То есть рассмотреть сон как картину, причём художника-сюрреалиста, когда сам решаешь, что для тебя значит нарисованное. Единственное, что сюда добавлю – очень важно искать положительную подоплеку. Во многих психологических школах такой подход используется, и я считаю, что он верный, памятуя о самосбываемых пророчествах. Мы на негатив очень легко фокусируемся, а то, что связано с положительными вещами, пробрасываем. А наш мозг в этом смысле очень послушный – мы ему задаем какое-то направление, и он честно его отрабатывает. И ночью, и днём. На это счёт есть старый пример про одного милого человека, который умел разгадывать сны. Когда к нему пришла женщина и рассказала, что увидела кошмар, где в её доме треснул потолок, он ответил: поздравляю, похоже, что войдёт богатырь, наверное, кто-то родится. Что и случилось. Это не про метафизику, а про то, что мы очень легко можем воспринять как курс какую-то вещь, особенно если думаем, что сон спущен откуда-то сверху. Так что умение выворачивать кошмар в положительную интерпретацию – это огромный ресурс.
В чём минус медитации и плюс сна не регламенту
— Какие сны требуют помощи специалиста?
— Повторяющиеся, особенно кошмары. Они могут сигнализировать, что есть нерешенные проблемы или продолжающий существовать момент травмы. Но тут важна связка между тем, что я делаю, когда сплю, и когда нахожусь в яви. Если чувствую, что нахожусь в стрессе, и не справляюсь с ним – а мы это всегда чувствуем, но не всегда себе в том признаемся – тогда есть смысл искать помощи. Так как бывает, что у вполне себе благополучного человека есть повторяющиеся сны, но с поддерживающим контекстом. Например, если он видит во сне кого-то близкого, но умершего.
— То есть снящихся покойников можно не бояться?
— Снов вообще бояться не надо, они в любом случае наши помощники. Нужно задуматься, почему мне это снится. Что там внутри может быть – протест, обида, боль, травма? Но, повторюсь, берём ответы не только из сна, но из реальности. Опять-таки у Ялома есть замечательная книга «Мамочка и смысл жизни», где он описывает как раз свои контакты во сне с умершей мамой, потому что не успел с ней обсудить многие вещи из-за их непростых отношений.
— Норма – это видеть сны или не видеть их?
— Какой-то одной на всех нормы, как уже выяснили, не бывает. Другое дело, что, когда мы вырастаем, мы перестаем видеть сны часто. В этом разница между психологией взрослого и ребенка – ребенок более креативный и больше доверяет своему воображению. Исходя из профессиональной практики могу сказать, что, когда человек даёт себе разрешение видеть сны, они ему снятся чаще. Почему это часто срабатывает после занятия с психологом? Потому что во время работы мы подключаем творческую часть личности, будоражим воображение, сознание и подсознание. И вкупе это часто даёт красочные ночные переживания. Так что не могу сказать, что это проблема, если человеку вообще ничего не снится. Проблема, если его это беспокоит.
— Это как раз мой случай: мне не нравится, что я перестала видеть сны.
— Опять же это вопрос к самой себе: почему я себе закрыла к этому путь? Может, это практический стиль мышления – до тех пор, пока мне это было нужно, командировка в подсознание была оправдана. Или это защита из-за страха снова ехать в эту командировку, схожая с тем, когда человек говорит, что не помнит себя в раннем детстве. А бывает и просто мертвецкий сон из-за перегруза.
— Тогда напоследок дайте лайфхак, как самому себе выписать командировку в сны?
— Сразу скажу, что самовнушение здесь будет работать против подсознания. Это пугливый оленёнок, и если я буду делать резкие движения, то спугну его. Надо быть спокойным и естественным, тогда он поймет, что опасности нет, и подойдет поближе. Ключевая история здесь такая: я расслабляюсь и все себе позволяю. И не путайте с медитацией – да, процессы в мозге очень схожи с механизмами сна, но это сознательное растворение. То есть я заранее выстраиваю рамку для картины. А когда мы в свободном сне, эта рамка появляется сама.
фото: личный архив героини публикации
